Татьяна КУНИЛОВА:
«Писать самой – гораздо проще…»
Чего скрывать, на международном литературном портале «Что хочет автор» (http://www.litkonkurs.ru/) часто бывает так, что появляется новый автор, поместит на авторской страничке пару своих вещей – и куда-то бесследно исчезает, уходит в тень. Его нигде не видно, он не принимает участия ни в конкурсах, ни в дискуссионных баталиях. Ему будто наплевать на всё. И, как следствие, потому все забывают.
А почему – мы это сейчас выясним.
− Танюша, как ты попала на портал ЧХА? Кто-то посоветовал? Или случайно, просто поисковик вывел? Какое было первое впечатление?
− На портал я попала, думаю, не случайно. Есть же какое-то провидение? По крайней мере, теперь я так думаю…
На портал меня пригласила Ирина Казакова, замечательная поэтесса нашего портала, чью пейзажную лирику я всегда читаю с удовольствием.
Первое впечатление было – ух, сколько всего можно ПРОЧЕСТЬ! Затем – а что будет, если и мне?… И я пропала на портале… Всё мне здесь понравилось – удобство портала, великое множество уголков, куда я могла бы заглянуть, доброжелательный дух портала…
Возможно, мне просто везёт на добрых людей, но неадекватных реакций на свои слова ни разу не получала. Везде одни положительные эмоции.
− И, наверное, много новых появилось друзей? Вообще, что для тебя значит друзья? Коллеги по творческой стезе?
− Да, что верно, то верно, друзей у меня появилось много. Перечислять – места не хватит, да и времени. Скажу только, что и среди нынешних моих собеседников есть мои хорошие друзья. Ну куда я без них?
Коллеги по творческой среде. Это как раз то, что привлекает в портале более всего – собрание единомышленников. Приятно, когда в трудную минуту ты получаешь поддержку. Не менее приятно, что иногда более опытные и куда более даровитые коллеги опускают тебя с небес на землю: мол, ты, конечно, с искрой, но поработать над собой тоже не помешает. И я стараюсь. Может, не всегда всё выходит идеально, но – стала бы я работать над собой, если никого не интересовало то, что я пишу? Ещё год назад я считала, что мои стихи годны разве что для новогодней газеты да чужих юбилеев…
− С тобой произошёл как раз тот случай, когда «с корабля – и на бал». Не успела появиться – и уже в Международном союзе писателей, лауреат и призёр двух литературных конкурсов, в работе жюри активно участвуешь, получаешь благоприятные отзывы и благодарности... Ты в сказки веришь? И откуда столько энергии, желания быть в гуще событий?
− Да, события мелькали с быстротой плёнки в стареньком кинопроекторе… Честное слово, я была ошеломлена. Явиться на публику в мае этого года, а уже в октябре стать членом МСП… Да я до сих пор в это не верю. Ну разве что достану из сумки членский билет, полюбуюсь на подпись Ильи Майзельса, попробую на вкус его фамилию… ох, вкусно звучит!.. и опять подивлюсь тому, что всё это произошло со мной…
А откуда столько энергии? Ну как откуда? Всю эту добрую энергию я получаю от общения с сопортальцами! Ну, и сама я – знак Огня, если верить знакам Зодиака.
− Танюша, теперь хочу передать тебе вопросы от твоих друзей и сопортальцев…
− С радостью отвечу.
− Вот и хорошо. Первый вопрос от Дениса Башкирова (Гордиевский), он пишет: «Рад, что могу задать вопрос Татьяне. Татьяна очень талантливый человек! Татьяна, расскажите о том, как Вы пришли в поэзию? О том моменте, когда Вы поняли, что в Вашу жизнь вошло что-то новое...». Похожий вопрос и у Ирины Дружаевой: «Танюш! Как тебе удаётся даже о печальном – с такой нежностью и теплом? И что было у истока творчества – события печальные или радостные?»…
− Пожалуй, толчком послужило выпускное сочинение. Тема попалась, помню, о Маяковском... А я им в то время очень увлекалась, и могла цитировать его огромными кусками…
В общем, за несколько часов я навеяла громадное сочинение в стихах… с цитатами. Меня трясло, как в лихорадке – это было первое в жизни стихотворение, к тому же – написанное экспромтом, и такое огромное и логически увязанное! Вся моя любовь к творчеству Маяковского выплеснулась в этом сочинении. А потом уже – всё как у всех. Любовь. Разлука. Встречи. Снова разлука… Что я могу выплескивать накопившиеся в сердце эмоции не злостью, не отчаянием, а именно стихами, я поняла именно тогда – первая любовь, состоящая из одних разлук… Очень возвышенное состояние, радостное – потому как любовь была взаимной – и печальное, потому что мы жили за полторы тысячи вёрст друг от друга…
Но было ли у меня ощущение, что в жизни моей появилось что-то новое? Скорее всего – нет. Мне казалось, что я могла писать стихами ВСЕГДА, просто не отдавала себе в этом отчёта. Представьте, напеваете песню, а слова забыли? Чтобы не мычать невразумительное «ля-ля-ля», пытаетесь на лету подобрать слова… Петь я любила всегда, а слов песен чаще всего не помнила, поэтому вставляла свои. А потом оказалось, что навязчивый мотивчик может уже вывязываться и полностью из собственных слов… Те первые свои песни-перепевки я не сохраняла, да и вообще относилась к ним достаточно небрежно: спела пару раз – и забыла.
Отлично помню своё первое стихотворение из любовной лирики. Оно короткое, поэтому вот оно целиком, наивное и немного печальное:
В жизнь твою я вбежала непрошенной,
Минет время – уйду без следа.
Только милый твой взгляд настороженный
Не забыть мне теперь никогда.
Буду помнить дорожки в квадратиках,
Гладь реки и зелёный твой взгляд,
Твоего шаловливого братика
И забавы соседских ребят…
От тебя убежать мне нетрудно –
Вдруг исчезнуть, растаять, как дым.
…Только сердце всплакнет неостудно,
Только голос вдруг станет другим…
Как удаётся даже о печальном – с такой нежностью и теплом? Да ведь нет в мире ничего абсолютно печального! За расставаньем будет встреча, разлад в отношениях можно исправить, если очень этого захотеть… Денежные трудности заставляют искать новые пути самореализации – так это, скорее, плюс, чем минус, в благополучии-то ты бы и не подозревал, что можешь что-то ещё, кроме привычных занятий. И потом – зачем грузить других своими проблемами? У людей и без меня забот хватает. А вот света, доброты, нежности – всегда почему-то не хватает.
− Валентин Алексеев пишет: «Татьяна, вот какой вопрос! Как Вы думаете, приживутся ли на русской литературной почве Ваши стикку? И как Вы пришли к мысли о такой форме в стихах?». Аглая Морозова полагает, что и на японской приживутся: «И вообще, 3 и 7 – числа, для русского человека значащие немало»…
− Мои стикку – всего лишь эксперимент. Хотелось мне побаловаться с формой. Потренироваться высказывать мысли сжато и емко. Удалось ли это? Судить не мне. Ну разве что в некоторых. Очень лаконичная форма, 3-5-7, не то что МЫСЛЬ, даже отдельный образ-картинка в нее помещается с трудом! Но мне этот эксперимент понравился, и я непременно к нему вернусь ещё не раз.
Аглая права, 3 и 7 значат для русского человека немало. От себя добавлю – а пятёрки? Самое счастливое число для любого школяра или студента? Священная цифра!
Может, они приживутся хотя бы у нас на портале? Вот будем мы с Аглаей друг другу снежки-стикку перекидывать, кому-нибудь эта игра понравится, подхватит… и начнётся шествие стикку по миру. Улыбаюсь. Название мне придумала Аглая. Уже прижилось – название! А вот привлекательна или нет та или иная форма стиха – решать не мне. Загонять себя в жёсткие рамки – занятие сложное.
− Вот ещё несколько вопросов от Аглаи Морозовой: «Таня, веришь ли ты в чудеса? Почему ты такая трудолюбивая? Какие у тебя увлечения? Что конкретно ты делаешь с самолётами и вертолётами?»…
− Нет. Чудеса мы творим сами. Бывают чудесные совпадения, но и только.
Насчёт трудолюбия скажу, что я лентяйка. Просто у меня чувство долга гипертрофировано и ещё – обязательность никуда не денешь…
Перечислить мои увлечения – не хватит всего ресурса портала. Основное сейчас… ну, как ты думаешь? А где мы с тобой чуть не сутки напролёт пропадаем? Я пересиживаю в Интернете даже собственных детей, что, согласитесь, сложно. А в свободное от литературных трудов время я хожу болеть за любимую команду «Салават Юлаев», плаваю в бассейне, хожу по театрам и… дома на диванчике мирно вывязываю узоры не из слов, а из ниток, пеку вполне реальные пироги с капустой, читаю, рисую…
Забыла совсем: ежегодное (потому как раз в год случается) моё увлечение – новогодняя рукотворная газета нашего предприятия, где я один из членов редколлегии. Не главным редактором, нет – ходить по кабинетам и бодаться с начальством, выбивая средства и материалы для газеты, − мне не по душе. Я лучше дело делать буду. А газета у нас всегда выходит яркая, красочная, с юмором, и – очень большая, просто гигантская, причём с каждым годом становится всё больше и больше. Поначалу мы размещали её в холле перед кабинетом Генерального, но постепенно она перестала там помещаться, даже расположенная кольцом, как диорама. Пришлось ставить её на специальных стойках в самом большом помещении корпуса – в холле на входе…
По поводу нашей газеты мы Генеральному даже обращение от редколлегии написали (ну, я написала, а все под сим опусом расписались):
Мы не знаем, удалось ли в этом веке
Вам хоть раз прочесть «Конструктор» от и до.
Это сложно и простому человеку –
Очень уж масштабно полотно.
Но, как обращенье президента
Обязательно на каждый Новый год,
Так и ваше обращенье непременно
Ежегодно в наших выпусках идёт.
Дислокация газеты всем известна,
И Вы миритесь, который год уже,
С шумом – гамом и толпою в этом месте,
Расположенном на третьем этаже.
Лишь одно давно редакцию смущает:
Этот холл немного тесноват.
Полукругом мы газету размещаем
Вот уж много-много лет подряд.
Нам бы места хоть немного больше,
И ведь все есть к этому пути:
Зала актового чуть урезать площадь,
Ну… и туалет мужской снести…
И тогда, увидите, газета
В полном блеске крылья распахнёт.
И снимать её не будем вплоть до лета –
Пусть уж, кто желает, всю прочтёт…
С самими самолётами и вертолётами я ничего не делаю. Летаю самолётами, разве что в командировки. А с вертолётами моя работа и вообще никакой связи не имеет. Я имею дело только с авиационными двигателями, причём на заключительной стадии их жизни – при стендовых испытаниях. Создаю программы испытаний – не путать с программами для компьютеров, это совсем другая история. В наших программах расписаны все издевательства над железными младенцами, готовыми выйти в самостоятельную жизнь. Чтобы им леталось потом надёжно, мы кормим их чуждой им пищей, поливаем водой (учим летать в дождь), греем, морозим, кидаем на вход разную гадость (а вдруг летать им в условиях града или птичья стая на пути попадётся?), не даём им передыху, измеряем сотни параметров, строим тысячи графиков… И потом наши двигатели благополучно летают в течение десятилетий. А испытаниями авиадвигателей в воздухе занимаются уже другие люди…
− Ольга Иванова (Ivolga) пишет: «Вы занимаетесь испытаниями авиационных двигателей. А самой часто приходится летать? На какой машине Вам интереснее всего в воздух подниматься? И что Вы чувствуете в небе? Что ещё даёт Вам чувство полёта?».
− А вот самой в небо приходится подниматься не столь часто, как хотелось бы. В этом году, скажем, всего-то пару раз. Оба раза это были наши ТУ. Испытываю восторг узнавания, сидя в пассажирском кресле… Сидящих рядом пассажиров-мужчин, далёких от авиации, могу даже напугать. Вот в последний раз досталось место над крылом – разглядываю его идеальную форму, любуюсь, отмечаю про себя: элероны, лонжероны… вдруг вижу на крыле лючок со знакомой надписью – наименование топлива. Мгновенно вспоминаю, что именно в крыле располагаются топливные баки, и радостно оповещаю об этом сидящего рядом мужчину. Почему-то его известие это ничуть не обрадовало, он вжался в кресло и побледнел. Взлёт тоже не доставил ему радости. Товарищ всё время косился в сторону сидящей рядом женщины, которая, полуприкрыв глаза, прислушивалась к звуку двигателей и удовлетворённо приборматывала: «Взлётный режим… Максимал… Ага, на крейсерский вышли…». А на вопрос, что это ещё за шаманские заклинания, радостно отвечала, что двигатели работают хорошо, без сбоев… она-де по звуку слышит… А вот если, мол, послышится нехарактерный шум, то я вам скажу… Мужчина в ужасе замахал руками и сказал, чтобы я лучше НИЧЕГО ему больше не говорила, он и так летать боится…
Что чувствую в небе? Восторг… очень жаль, что я всего лишь пассажир, стать лётчиком я не смогла бы – зрение неважнецкое. А вот мама моя водила учебный самолёт… И, кстати, тоже всю жизнь занималась стендовыми испытаниями авиационных двигателей.
Что ещё даёт чувство полета? Я же почти не летаю… в воздухе. Не лётчик я. Но летаю в мечтах, в стихах, во сне. И вот это, испытываемое там, чувство полёта даёт мне ощущение правильности моих действий. Если я «летаю» – значит, всё у меня хорошо (прямое следствие верных решений), если вдруг я чувствую, что «летаю» ниже – значит, где-то сбой, что-то случилось… Ну уж, а если я спускаюсь на грешную землю и начинаю даже не бегать, не ходить, а ползать… беда у меня. Или болезнь…
– Вот ещё один вопрос от Аглаи Морозовой: «Просыпаясь по утрам, что ты обычно думаешь, испытываешь?».
– Смеяться будете – просыпаюсь почти всегда с планами. Что приготовить на завтрак. Что сказать очередному генералу, чтобы он поставил свою подпись под программой. По работе планов больше всего...
– А это уже Владимир Ермошкин пишет: «Танюша, ты просто − «… реченька журчащая». Поздравляю тебя с твоими успехами в поэтическом деле! Ты очень яркая и милая в своём творчестве... Откуда у тебя такая энергетика и поэтичность? Были, есть ли в твоей родне, как близкой, так и далёкой, пишущие люди?»
– Есть. Были и есть и поэты, и писатели-фантасты, и даже кинодраматурги. Кое-кто печатался, издавал романы и сборники стихов. Я пока не доросла. Но ни одного профессионального литератора у нас в родне не было. И нет. Одиннадцать поколений интеллигенции – технической и гуманитарной, военные, священники… и все лишь сочетали в себе тягу к перу с основной деятельностью. Я – не исключение. Технарь, пишущий стихи.
– Светлана Тишкина открыла в тебе ещё одно качество: «С недавних пор наша Татьяна попробовала себя в качестве критика, она работала в жюри. Как впечатления от нового поприща? Что проще – судить или писать? Кстати, её обзоры было очень приятно читать. В любой работе она находила и плюсы, и минусы. И, не обижая автора, давала объективную оценку. Спасибо за труд, за корректность»…
– Спасибо, Светлана, за то, что оцениваешь мою скромную попытку судейства так высоко. Увы, не могу с чистой душой с тобой согласиться по поводу объективной оценки. Не бывает критики объективной на сто процентов. Особенно стихотворных текстов. Есть вещи, которые можно оценить достаточно точно – грамотность, правильность расстановки знаков препинания, уловить чёткость или расплывчатость ритма… Но такие тонкие понятия, как душа произведения, объективной оценке не подлежат. Тут уж как кто воспримет. Примет судья чужие переживания, как свои, проникнется, войдёт в резонанс с тем, о чём говорится в стихотворении – и он даст ему высокую оценку, несмотря даже на технические огрехи. Как, впрочем, и наоборот – даже безупречное, вылизанное и причесанное до последней буковки стихотворение, в котором нет того самого полёта, который я так ценю (читай – души), отклика в судье не найдёт, оценка высокой не будет.
Мои впечатления от нового поприща – трудно, страшновато, очень много отнимает времени и мыслей. Но очень интересно и бесценно, в плане приобретения жизненного опыта. Получила несколько полезных уроков от процесса судейства…
– Каких именно?
– Лучше быть судьёй жёстким, чем мягким: получишь меньше нареканий за бесхребетность от коллег, но вся критика должна быть чётко аргументирована.
Нужно уметь высказывать и отстаивать своё мнение. А технарю очень сложно аргументировано возражать филологу или литератору со стажем, в одной терминологии заплутаешь. Столько всего изучить пришлось!
Мне гораздо удобнее работать в условиях постоянно обновляющейся информации. В ходе постоянного обмена мнениями чувствую себя членом команды, ощущаю темп обсуждения работ (такой стиль работы судейской тройки был у нас в пейзажной лирике конкурса «Лето – пора отпусков»), а не в условиях, когда каждый читает что-то где-то у себя на задворках, а потом сличаются только лонг-листы, и только на финише возникает обсуждение работ. Авралов с детства не люблю, люблю чёткость и планомерность в работе.
И ещё. Чтобы! Я! Ещё! Когда! Бралась за две номинации в одном конкурсе сразу! Да ещё и совмещала ДВА конкурса… Да никогда! И дело не в том, что объём работы титанический. Всё равно я читаю много… Три разных стиля работы. Перестраиваться на ходу очень и очень сложно…
Резюме: писать самой – гораздо проще.
– Комментарий и вопросы от Илоны Жемчужной: «А мне Татьяна запомнилась как внимательный читатель, умеющий тонко указать на недочёты в тексте и заразить автора желанием ещё поработать над своим произведением. Скажите, Татьяна, откуда в Вас такая деликатность? Это воспитание, опыт, профессиональная чуткость, быть может? Как Вам удаётся быть хорошим критиком и при этом не уязвлять гордость писателя? Поделитесь, пожалуйста. Нам всем это было бы полезно…».
– Захвалили совсем. Читаю внимательно – техническая выучка. Попробуй-ка там пропусти хоть циферку или допусти неточную формулировку, допускающую двойственное толкование… исполнители всегда склонны идти по пути наименьшего сопротивления… Что может получиться в результате? Не только миллионы рублей псу под хвост (погибший двигатель или стенд), но и жизнь лётчика может оказаться под угрозой.
За «деликатность» отдельное спасибо. Всё оттуда же – с работы. У меня каждый день – переговоры, без умения склонить спеца на свою сторону не обойтись…
Хороший критик? Очень и очень сомневаюсь. Ну какой я критик? Максимум – рецензент, и то… О том, какой я критик, да и судья тоже (разные вещи, согласитесь), судить не мне, а более опытным в этом деле людям…
– Ещё один комментарий и вопросы – от Татьяны В. Игнатьевой: «А мне хочется пожелать Танечке удачи в творчестве! Таня, как на счёт вдохновения? Капризная ли это птица? Профессия всё-таки далека от поэзии... Когда творить удаётся?».
– Наверное, потому и удаётся, что разрядка душе необходима. К работе подход – рациональный, а к стихам – эмоциональный… Всё прекрасно уживается вместе. Стихи рождаются на бегу, порой застревают в голове прочно, порой оставляют за собой лишь неясный пульсирующий след, ритм, и потом на нитку этого ритма нанизываются уже совсем другие слова… Скажу, что моё вдохновение, как и чье-либо ещё, с характером. Совершенно не выносит большой компании, предпочитает либо одиночество, либо тет-а-тет с кем-то дружественно настроенным… и ненавязчивым (такое, знаете, молчаливое присутствие рядом). Не терпит бестолковой суеты и тягучей размеренности жизни – тоже. Кстати, работа меня от монотонности здорово избавляет, что вдохновению лишь на пользу. Соседства с судейством оно не понимает категорически, заявляя мне в ультимативной форме: «Или я, или жюри!». Ну, моим постоянным гостям это было очень даже заметно – за два месяца работы в жюри я практически ничего не написала. Так что оно всё в меня, моё вдохновение, слово всегда держит.
– О чём бы ещё хотелось сказать?
– Уважаемые мои друзья и коллеги по перу! Я никак не ожидала, что окажусь в центре внимания, и что так много людей захочет расспросить меня о чем-то… Надеюсь, вам наша беседа показалась столь же увлекательной, как и мне. Большое спасибо вам за вопросы. Отвечала с удовольствием, а уж если где чересчур увлеклась – простите. Вообще-то, в жизни я не такая болтливая…
С удовольствием расскажу вам ещё что-нибудь, если вам станет интересно.
С уважением, Татьяна Кунилова (Stik).
– Танюша, скоро новогодние праздники... Что ты можешь пожелать сопортальцам Планеты Рать?
– Что нужно творческому человеку? Возможности творить и быть понятым читателем. Желаю под Новый год всем – своим друзьям и коллегам, знакомым и пока ещё незнакомым – писать, писать и писать! Чтобы вдохновение было частой вашей гостьей, а тоска и уныние никогда не задерживались в вашем доме надолго! Успехов вам! С Новым годом!
С уважением и искренним теплом, Татьяна Кунилова (Stik).
– Спасибо. Я от себя лично и всех сопортальцев передаю тебе все поздравления и пожелания счастья, здоровья тебе и всей твоей семье, благополучия, благ и, конечно же, новых творческих удач! Так держать дальше! Чтобы тебя окружали только любимые тобой и тебя люди! И спасибо тебе, что ты есть на этом свете.
До новых встреч на Планете Рать!
Интервьюировал дорогую гостью Игорь Краснов.
Источник: http://krassnov.ucoz.ru/publ/proekt/1/s_taney_kunilovoy/44-1-0-114 | 
