Дмитрий Кочетков

    – Наше телевидение – это сплошное насилие и секс, – заявила Вероника Игоревна, умяв солидный кусок торта и запив его мутным, как омут, «херши». – Я бы на вашем месте вашего Антона на пушечный выстрел к экрану не подпустила. Вы только представьте, чего он может там нахвататься! 
Антошке в этот день, как ему только что объяснили, стукнуло четыре года. Что такое насилие и секс, он не знал.
   – Мам, что такое секс? – спросил он, повиснув у матери на шее. 
   – А, что я говорила! – подскочила на стуле Вероника Игоревна. – Откуда у мальчика столь нездоровый интерес? Поняли теперь? 
   – Антоха! – заорал вдруг дядя Вася, который уже минут пять гонял по тарелке маринованный гриб. – Племяш мой родной, я так тя люблю! Иди к дяде, дядя тебе всё объяснит. 
   – Нализался, дурак… – фыркнула тётя Алиса, его жена. – Только в гости с тобой, с дураком… 
   – Ну, дурак, - безропотно согласился дядя Вася. И длинно-предлинно сморгнул. – Антон, скажи: «Дядя Вася, ты дурак». 
   – Дядя Вася, ты дурак! – весело исполнил приказание послушный мальчуган, влезая к дядюшке на колени. – А ты знаешь, что такое секс? 
   – Я-то? – икнул дядя. – О-о-о!.. – И получил от тёти Алисы подзатыльник. 
  – Ну, чрезмерное-то ханжество тоже, знаете ли, вредит, - заметила мамина подруга Вероника Игоревна, игриво подмигнула дяде Васе, выловила у него в тарелке гриб и съела. 
   Дядя моргнул.
  – Вся мировая культура, – продолжала она, – построена на этом. На эротике, в смысле. Живопись, скульптура, литература, кино. Даже песни. 
   – Это какие же, например? – полюбопытствовал, наморщив лоб, Антошкин папа. 
   – Ну, хоть бы всеми любимый «Камыш». 
   – Это, где одна возлюбленная пара? 
   – Это, где помятая краса, – уточнила Вероника, отпила из бокала водочки и тут же запила ананасовым ликёром из большой рюмки. 
   – Да не одна-а тра-ва-а помя-та-а… – жутко завыл дядя Вася, словно испорченный радиоприёмник, внезапно поймавший нужную волну. Тётя Алиса схватила солёный огурец, заткнула дяде рот, а племянничек на всякий случай спрятался под стол. 
   – Я вчера по видео такую порнушку смотрела, – впиваясь зубами в куриную ножку, сообщила Вероника. – Там она его сначала раздевает. М-м-м!.. Потом связывает. Очень аппетитная ножка. А под конец выясняется, что он «голубой». Представляете, что вытворяют? Кошмар! 
   – А я видела фильм про секс у папуасов, – стыдливо зарумянившись, призналась тётя Алиса. – Жуткая срамотища… 
При слове «срамотища» глаза у Антошкиного папы засверкали.
   – Ну-ка, расскажи! – потребовал он. 
  Тщательно выбирая выражения, жутко краснея, тётя поведала мрачную историю папуасской любви, которая заканчивалась почему-то расчленением трупа возлюбленной. 
   – Да-а! – всхлипнул дядя Вася. – Вот это я понимаю! А у нас… Сошлись, покувыркались, разбежались… И-эх! Некультурные мы люди. 
   – Это вы, мужики, некультурные, – не согласилась Вероника Игоревна. Скатав из конфетного фантика шарик, она игриво бросила его дяде Васе в бокал. – А на наших русских бабах даже американцы с евреями женятся. И проститутки наши самые лучшие в мире… 
   Против этого никто не возразил – да и вообще, чем дольше длилось застолье, тем легче гости соглашались друг с другом. О чём ещё они говорили, Антон не помнил. Отметил только про себя, как мама спросила: «А где наш именинник? Ему пора спать». На что дядя Вася, еле ворочая языком, сострил: «В его возрасте об этом думать ра-но-ва-то!»
   Постепенно Антошка задремал. После ужина мама нашла его под столом и отнесла на кровать. Гости разошлись…
   А на другой день, когда она пришла за сыном в детский сад, воспитательница взяла её за локоток и отвела в сторонку, чтобы не услышали малыши.
   – Ваш Антоша, - объявила она, – весьма развитый мальчик, слишком развитый для своих лет. Он такое знает про интимные взаимоотношения… Даже я столько не знаю – хотя, между прочим, второй раз замужем. Может быть, имеет смысл ограничить ему доступ к телевизору… Как вы думаете?