Григорий ТУБАКС:
"В нашей жизни шокирует только смерть"
Литература и рынок. Рынок и литература. Сопоставимы ли эти понятия? Какая взаимосвязь может быть между ними и может ли она быть вообще? Последние двадцать лет убедительно показали, что рынок стал неотъемлемой частью литературы, когда недостаточно просто написать новую книгу, но и надо, чтоб она потом поступила в продажу и дошла до широкого круга читателей. Только тут сразу обнаружился такой существенный минус, как снижение качества литературы. И в этом нет ничего удивительного, ведь для рынка, как известно, главным критерием является прибыль, а не качество товара. Это он, рынок, существенно определил место в литературе и уровень жизни автора. Потому-то, наверное, сегодня в лидерах продаж ходят авторы серийных детективов, любовных романов и мистических приключений…
Плохо это или хорошо? Точно нельзя сказать. Но почему-то порой кажется, что такое положение отечественной литературы какое-то не настоящее, поверхностное… Дань времени что ли. И тут приходится констатировать факт подмены прежней иерархии, некогда радикальных, ценностей истинной литературы, которая в предшествующий период была опорой нашего общественного строя. А потому читатель как бы отвернулся от литературы серьёзных тонов и начал просто потреблять тексты, где "иллюзия бытия подменила жизнь, поданную как гарнир, к событию, а история была препарирована как приключение".
И, слава богу, что сегодня положение меняется. Всё больше и больше на книжных прилавках можно увидеть серьёзно-думающих изданий. И читателю уже не всё равно. Он хочет знать обо всём, что делается для развития отечественной, русской литературы. Потому, наверное, как только становится известно о новом книжном проекте, к нему возникает пристальное внимание. Исключением не стала и "Шокирующая Россия" – новый проект продюсерского центра "Арт-проект" и издательского дома "Таможенные терминалы".
– Григорий! Наш думающий читатель совсем недавно отметил появление в продаже новой книги, новой обложки с интересным графическим логотипом – "Шокирующая Россия". Одновременно, любители популярной музыки не могли не заметить появление в ротациях на радио и интернет-порталах нового имени Марсель Давлетов, который работает в жанре авторского шансона и позиционируется как составляющая часть проекта "Шокирующая Россия". В общем, начального интереса аудитории вы добились. Пора знакомиться ближе. Согласны? Давайте начнём наше интервью с традиционных вопросов. Кто такой Григорий Тубакс? Начало всех начал? Как "дожили до такой жизни"?
– Я эти вопросы отношу к серии риторически-философских. Типа стандартно-американского: Хау а ю?
Если по-американски: Ай эм файн! У меня всё хорошо! Я занимаюсь любимым делом! Я живу! Я здоров! Всё о’кей!
По-русски, не хватит ни времени, ни страниц для рассказа о том, как и кем вырос человек от мальчика, дрожащего от переизбытка чувств при повязывании пионерского галстука, до зрелого мужчины с седыми висками, прожившего период от советско-социалистического реализма до извращенно демократически-свободного общества…
– Поразительно. Как всё знакомо… Я к тому, как много общего может быть в биографиях.
– Не удивительно, одна страна, одно время. Впрочем, я счастлив тем, что наконец-то занимаюсь делом, которое мне нравится, которое мне по душе. Я всегда был творческой и одновременно бунтующей натурой. Рано начал читать. Уже в первом классе мог похвастать полностью прочитанным собранием сочинений Артура Конан Дойля. К моменту изучения в школе "Войны и мира" я уже штурмовал Канта и прочих философов. Какие-то попытки (так я это теперь называю) письменного творчества были ещё со школьной парты. Стихи, сценарии для КВН и новогодних вечеров. Когда начал играть в школьном ансамбле не удержался и от песенного творчества…
– Вам, случайно, никто не говорил, что вы росли вундеркиндом?
– Нет. В то время все дети чем-то занимались, ходили в кружки, секции, время проводили в школе и в коллективе. И такое развитие всегда давало возможность быть в центре событий и объединять вокруг себя коллектив. Надо сказать, и это для меня необъяснимо до сих, но ни я, ни общественные организации того времени – типа пионеров и комсомола – никогда не испытывали друг к другу взаимных тёплых чувств. Согласитесь, это странно. Пионерская организация использовала меня как массовика-затейника, а в культмассовый сектор комитета комсомола меня протаскивали всем общешкольным собранием как внепланового по количеству члена с оппозиционными взглядами. За что каждый год наш завуч и, одновременно, куратор ВЛКСМ по партийной линии, получала взбучку в районном комитете комсомола. Но тогдашняя школьная демократия работала! Поскольку моё окружение с детства было рабочим, то занятие музыкой или иным творчеством не воспринималось как будущая профессия. И хотя, как музыканты, мы очень даже неплохо зарабатывали на свадьбах, вечерах и танцах, но поиск профессии ушёл в сторону от желаемого и любимого. Это, пожалуй, единственное, о чём я сожалею, вспоминая своё детство и юность…
– Это, наверное, самый светлый, счастливый период в жизни…
– Но не "у многих"… Всё-таки творчество, музыка и литература – однозначно обогащают и детскую душу, и жизнь в целом.
– Согласен.
– Когда поступил на экономический факультет университета, выдал целый цикл стихов: любовь – чувство, не терпящее прозы жизни. Но всё это было как-то несерьёзно. На лекциях развлекался тем, что переписывал темы научного коммунизма в стихи, подражая А.С. Пушкину или Владимиру Маяковскому, и потом пускал свои вирши по рядам аудитории, "хохмил", одним словом. Отчасти поэтому единственной низкой отметкой во вкладыше моего университетского диплома стала "удов" по Истории КПСС, чем был поражен весь курс. Видно, старый преподаватель, израненный в боях нескольких войн… этот заскорузлый мамонт отмирающей "науки", почувствовал всем своим "интеллигентно-пролетарским" сердцем, что я и КПСС – "вещи" диаметрально противоположные, несовместимые по определению.
Поэтому дальше пошли обычные будни советского служащего, создающего день за днём свой маленький социально-материальный мирок в таком огромном и неизвестном тогда для нас мире.
– И что вернуло вас на творческую стезю?
– Можно сказать, выбросила… горбачёвская перестройка. Бросив, не малую по тем временам и своему возрасту, должность заместителя коммерческого директора на крупном промышленном предприятии, я подался в кооператоры. Автосервис, видеосалон, такси и… своя рекламная газет. Разброс интересов, как всегда был широк.
Да… Двадцать лет прошло с тех пор, как я впервые держал в руках и вдыхал запахи типографской краски от первого номера СВОЕЙ газеты. Что это была за работа! Сплошное творчество, тут и школьные навыки по выпуску стенгазет пригодились. Компьютеров не было, знаний никаких. Наша газета, думаю, была в первой десятке кооперативных изданий на территории умирающего, но ещё нерушимого Союза! Газету верстали на кухонном столе. Основной инструментарий нашей кооперативной редакции: ножницы, фломастеры, клей и печатная машинка "Ятрань". Умелые "ручки"! Но, разглядывая сейчас, через двадцать лет, столичные рекламные газеты, я с удивлением обнаруживаю наши "издательские" находки, которые родились на маленькой кухне в хрущёвке, в головах доморощенных издателей по какому-то наитию. И хотя рекламные печатные материалы по тогдашним правилам не подлежали цензуре, мы вынуждены были каждый номер газеты нести на подпись к цензору. Без его "автографа" типография боялась брать в печать наш коммерческий заказ, кабы чего не вышло. И вышло-таки! К нам пошёл рекламодатель. Мы просто наглым образом влезли на прилавки "Союзпечати" и газету стали покупать. Кто-то из партийных бонз из идеологического сектора обкома, по наущению главного редактора областной партийной и единственной местной газеты, решил сосчитать наши доходы. Оказалось, что, при наших размахах, менее чем через год мы должны были стать миллионерами! Этого ни оный бонза, ни партийная газета допустить не могли. Нас быстро прикрыли. Не просто так прикрыли, а по суду, по иску партийной газеты! Мы и тут были первопроходцами.
Потом были десять лет познавания жизни. Несколько лет в морском торговом флоте – хорошая мужская школа и изучение обычаев других стран и народов. Как-то так получилось, что я проехался по территории Советского Союза прямо накануне или во время всех "новорожденных" национальных конфликтов того периода: Алма-Ата и Мангышлак, Вильнюс и Рига, Приднестровье. Где-то и сам оказался в гуще событий. Такие вот географически-национальные познания не добавили во мне "любви" и уважения ни к партии большевиков-коммунистов, как впрочем, и ни к нашим властным структурам, как таковым.
Уже почти десять лет я живу в Москве. Мне очень нравится этот город, нравится его энергетика.
В отличие от многих московских автолюбителей, ругающих столичные пробки, для меня одно из уютных состояний это… езда в автомобильной пробке – где-нибудь на Садовом кольце, когда и дверцу-то у автомобиля открыть невозможно. А мне почему-то нравится. Не стоять, конечно, двигаться, но вот так… плотненько, плечом к плечу. В такие моменты внутри тебя возникает ощущение причастности к некому гигантскому разумному организму, к человеческому социуму.
В столице мне удалось вернуться к творчеству, и как оказалось, к любимому делу – издательству. Меня пригласили организовать специализированное техническое издание.
Я сразу же понял, что безнадёжно отстал, и одними ножницами тут не обойдёшься. Поэтому, недолго поразмыслив, мы пригласили профессионального редактора. С ней мы и выпустили два первых номера периодического журнала. Мы были "руками и ногами", она – головой и организатором. Такая была интересная персона. Страстная любительница всего, что имеет фиолетово-лиловый цвет. Это надо было посмотреть на её рабочий стол, заваленный канцелярскими принадлежностями одного только цвета. Но тогда она многому меня научила. Теперь я понимаю, что такое знакомство и сотрудничество заменили мне специальное образование. На каком-то этапе она поняла, что уже не нужна проекту. Мы, освоив технологию верстки, редакции и прочие тонкости издательского дела, стали рваться вперёд, экспериментировать. А её держали старые правила и нормы. И она тихо ушла. А сейчас, через некоторое количество лет, я с невероятной благодарностью вспоминаю её школу…
– Как много интересного в вашей жизни. Честно сказать, я удивлён и вами, Григорий, и вашим новым проектом. Вы смелый человек. Затеять что-то в наше время, когда не знаешь, что будет завтра, – как может показаться, заведомо бесперспективное дело. Вы вот решились. С чего начинался свой проект?
– Собственно, началось всё с того, что я закончил свой роман "Campis"…
– А о чём ваш роман?
– "CAMPIS" – это старинная карточная игра. Игра русских дворян, придворных лиц и любимая игра преемника Елизаветы Петровны – Петра III (1728-1762), в которой каждый игрок имел по нескольку жизней, и на каждое очко ставились червонцы. Кто переживёт – тот и выигрывает. К сожалению, мне не удалось до сих пор полностью восстановить условия игры, но её мистический характер и подтолкнул к написанию романа. Вечное желание каждого человека – заглянуть в своё будущее… А ещё более сильное желание – вернуться назад в своей жизни и что-то исправить, переделать… каждому знакомо. Собственно, об этом и роман. Неразрывность истории нашего государства, которая сидит в глубине человека и… вечная игра. Игра с судьбой, игра с жизнью… Ну, "Campis", одним словом, только на кону не червонцы, а жизнь.
– Интересно. И что было дальше?
– Ну, решил издать роман. А работая главным редактором в издательстве периодической специализированной литературы, я понимал, что напечатать книгу мне несложно. Главное – дать книге жизнь. А это реклама, раскрутка, торговля. Целый процесс, который требует и времени и денег. И того и другого – много. Поэтому я пошёл по стандартному пути: разослал синопсис и рукопись по издательствам и стал ждать. Кто-то промолчал, кто-то вежливо отказывал. Я подбирал новые адреса и снова рассылал свои материалы. Это могло бы продолжаться бесконечно, пока один из читающих редакторов не сказал мне откровенно, что он и сам не знает, как авторы попадают в их издание. То есть пока они перерывают и перечитывают новые рукописи, главред вдруг приносит "к изданию" рукопись автора, которого они в глаза не видели. Он посоветовал мне попробовать поработать по издательским планам. Планы, полученные мною в нескольких издательствах, не радовали ни, своим разнообразием, ни тематикой. Что, кстати, весьма точно характеризует общие тенденции в развитии русской (извините, не люблю слова "российской") художественной литературы. Кроме этого, я заметил повышенный интерес издательств к "женскому роману", к авторам женского пола…. Писать как женщина, я не могу.
– Вот-вот. Литература, где только вздохи да ахи, любовь, душевно-плотские страсти – всё то, что отрывает от реальности, успокаивает, заглушая потребность хоть что-то предпринять. Это понятно. И?
– Бросил я это занятие и решил поработать на интернет-пространстве, в надежде, что на мой роман натолкнётся кто-либо из издающих редакций. Начал размещать роман на литературных порталах, начал общаться. Попутно, поскольку все "механизмы" были под рукой, начал работать над макетом своего романа.
Добила меня обложка. Я привык работать над обложками сам, и для меня дизайнер и макетчик – это только люди, которые технически реализуют мои креативные идеи. Благо, знакомство и общение с одним из российских "ассов" обложки Дмитрием Абрикосовым, позволяет мне мыслить в этой области неординарно.
Мы сделали обложку и... зайдя как-то в "Молодую гвардию" на Полянке, я остолбенел. На меня смотрела… моя обложка, но… с книги Олега Роя! Она, конечно, была другая, но основная идея была "один в один". Голову посетила мысль о промышленном "шпионаже" но, посмотрев на дату издания книги Роя, я понял, что наша идея родилась на два месяца позже, чем книга Олега Роя была подписана в печать…
– Такое бывает, и в этом нет ничего удивительного. Ибо, есть даже такая точка зрения, что, родившись однажды, наша мысль уходит в космос, это движение…
– Согласен. Если, более прагматично то, одинаковое информационное пространство, один вдыхаемый воздух, привели к тому, что "путь к идее" оказался идентичным, а результат схожим. Я понял, что так двигаться нельзя. Надо делать что-то своё, что-то особенное. И таким путём пробиваться через "тернии к звездам"!
Упуская технологии редакционной кухни, скажу, что мы пришли к выводу: нужно делать новую книжную серию. Серию, которая будет разительно отличаться от всего того, что уже есть. Делать, не взирая на авторитеты!
К тому времени моё общение в интернет-блогах и на литературных порталах подсказало направление мысли. Конечно, – Россия, современная Россия. То, о чём раньше говорили на кухнях, а теперь в блогах. Только вот к слову "Россия" (современная) другого определения, чем "шокирующая" не подбиралось. По аналогии с известным фильмом "Шокирующая Азия". К этому моменту и я понял, что мой роман не может начинать серию. Нужно что-то более сильное по воздействию, новое и по форме, и по содержанию. Роман "Campis" копается в человеческой душе, а нам нужно было резануть по венам и дотронуться до оголенных нервов потенциального читателя.
Первая книга, должна была обосновать название всей серии.
К этому времени на одном из литературных порталов я натолкнулся на творчество молодого севастопольского автора Сени Уставшего. Прочитал его работы, и меня осенило – тюрьма! Конечно, тюрьма! Что ещё в России более знакомо и более неизвестно. Творческий стиль Сени давал надежду, что это будет шокирующее произведение.
К слову сказать, моя работа в Интернете позволила сделать неоспоримый вывод о талантливости нашего народа. Конечно, и графоманов хватает, но очень много и талантливых авторов, самородков.
Все последующие авторы, которые уже попали в очередь в нашу серию, тоже взяты из Интернета. Никто из них ранее не издавался, поэтому, безусловно, азарт присутствует и у авторов, и у нас.
– И всё же, Григорий, почему именно "Шокирующая Россия"? Лично мне кажется, что сегодня Россию невозможно чем-либо шокировать. Ибо всё – чиновничье-милицейский беспредел, полная безответственность, наркомания, преступность, кризис на всех уровнях жизни, общая нищета, государственная незащищённость – давно стало обычными явлениями. Читатель устал, ему нужно то, что могло бы отвлечь от серости, ненужности существования, многих проблем…
– В выборе, подборе названия для новой книги или книжной серии присутствуют два фактора – творческий и коммерческий. С позиции творчества, название должно точно, но достаточно кратко, выражать суть произведения, раскрывать его сюжетную линию. Может быть, вызывать у читателя какие-то смысловые ассоциации. С этой стороны, и, не смотря на довольно разноплановый характер творчества привлекаемых авторов, "… Россия", конечно, объединяет все произведения в некий книжный сериал о нашем государстве. Не связанные никак абсолютно по сюжетам, книги из этой серии будут рассказывать о том, что происходит рядом с нами. О том, что может или могло бы произойти в Отечестве, если какая-либо личность или исторический "винтик" в этом огромном, местами ржавом, но всё ещё движущемся механизме, вдруг повернёт не в ту сторону. Но, наши герои не придуманы. Это ваши соседи, родственники, одноклассники. Мы не всегда знаем или не хотим знать о том, чем и как живут окружающие нас люди. А это весьма полезно и поучительно. Эдакий книжный "Дом 2".
В коммерческом плане, наверное, многие помнят фильм "Шокирующая Азия", который расходился по рукам ещё на кассетах VHS. А теперь попробуйте, с филологической точки зрения, подобрать прилагательное для слова Россия. Ныне часто используемые "единая", "справедливая" скорее можно отнести к определениям из области фантастики, чем описывающим реальную ситуацию в современной России. Россия всегда была "шокирующей" и для внешнего мира. Ну, не умеем мы жить планомерно и предсказуемо. Мы – и в хорошем, и в плохом – всегда двигаемся на грани шока. Как нация, мы считаем себя богатыми в творческом и эмоциональном плане, а живём во многом хуже, чем самые отсталые окраины в развивающихся странах. Поэтому и говорят, что русские не живут, а выживают. Очень хочется, чтобы эта пара слов недолго оставалась актуальна.
– В одном из постов в своём блоге в Интернете вы написали: "Придерживаясь выбранной ранее стороны человеческих эмоций и анализируя комментарии в своём и других блогах, прихожу к выводу, что в нашей жизни шокирует только смерть! Ничто другое не вызывает у аудитории такой же бурной реакции или желания, высказать своё сочувствие"… Трудно не согласиться, ибо к смерти невозможно никогда привыкнуть. Или тут скрыто что-то другое?
– Лень… Обычная русская лень. Сетовать о смерти ровным счётом ничего не стоит. Сожаление ведь не требует больших усилий над собою. И дело тут не в том, что наши люди настолько безразличны к политике или к тому, что происходит в обществе, и с самим обществом. Беда в том, что люди не верят, что от их разговоров и выступлений что-то изменится в лучшую сторону, ибо невозможно навести порядок в одной отдельной области, если прогнила вся система. Власть занимается своими делами и делает всё для того, чтобы реализовать основную задачу, задачу обеспечения "пожизненного властвования", и народ тут выступает неким рудиментом, который как бы и не нужен, но без него невозможно создать видимость легитимности Власти, как таковой. Народ отвечает Власти недоверием, и это недоверие начинает распространяться как болезненный лишай. Мы недоверяем чиновникам, потом недоверяем милиции, бизнесу, соседу, брату... общество взаимного недоверия. Разрушив всё, и в очередной раз "до основания" наши реформаторы не сделали и не делают ничего, чтобы сформировать новое общество с реально действующими демократическими принципами, хотя бы в качестве скелета, на который можно будет наращивать "мускулы", который можно будет "модернизировать". И так будет продолжаться еще достаточно долго, пока не созреет гражданское общество, осознающее себя силой, способной самостоятельно что-то менять. Когда? Не знаю…
Ведь русский народ привык к тому, что все плохо. И он не пытается это "плохо" исправить, он старается к нему приспособиться. И чем дольше длится подобная ситуация, тем лучше мутирует общественное сознание, словно кожа у хамелеона. Возможен ли обратный процесс? Тоже не знаю…
– Логично. А главное, нечего добавить. Но почему "Шокирующая Россия" началась именно с книги Сени Уставшего о жизни в тюрьме? Согласитесь, за последние двадцать лет, благодаря телевидению и большому количеству других книг, тема тюрьмы, как и солдатской дедовщины, до такой степени заезжена, что дальше некуда и, кроме чувства тошноты, отвращения, ничего не может вызвать у читателя. Жизнь и без того сложна, состоящая только из законов выживания…
– Да, вопрос закономерен. Почему первая книга из серии "Шокирующая Россия" о тюрьме? И действительно, написано на эту тему много и разного. От инструкций по выживанию, до кровавых боевиков. Но нам это неинтересно. А тюрьма – это удивительное учреждение, обладающее только ему присущими качествами.
Тюрьма (я подразумеваю под этим словом все типы учреждений по исполнению наказаний в России) – это государство в государстве. Не сильно ошибусь, если скажу: хочешь узнать, чем живёт и чем больно общество, не надо ездить по городам и весям. Месяц, проведённый в тюремной камере, даст абсолютно точное представление о "вольной" жизни страны. Такая концентрация проблем, ошибок, прав, закона и бесправия, национальных и сексуальных проблем, просто человеческого горя и счастья иногда в одной камере, в помещении 3 на 5! Здесь свои законы, свои президенты и депутаты, свои суды и свои сатрапы! Здесь своё государство, свой мир. Мир, который Сеня очень точно назвал Зазеркальем. Страшное это Зазеркалье, искажённое временами и правителями. Параллельный мир, который существует рядом с нами. А возможность перемещения туда у нас в России – элементарно проста.
Как сказал один наш читатель: "От сумы и от тюрьмы... это у каждого из нас в глубине души вытатуировано… временем".
Когда мой сын прочитал книгу Сени Уставшего, первым, что он сказал, было: "Абсолютно точно – я ТУДА... попасть не хочу!".
Значит, цель достигнута! Хочу надеяться, к такой же мысли неизбежно придёт и любой другой читатель.
– Тогда, конечно. Если цель достигнута – это и есть главное. Отсюда сам собой напрашивается вывод, что "Шокирующая Россия" рассчитана на думающего читателя…
– Да, и если вы заметили, даже мой блог в Интеренете имеет заголовок "Книги для думающих людей". Так уж получилось, что, по крайней мере, две первые книги – "Пенитенциарий-1 или подводная лодка в степях Украины" Сени Уставшего и "Сказки, только для взрослых" Игоря Липина – мы предваряем анонсом "Не рекомендовано для чтения несовершеннолетним". Это по содержанию. Про всё откровенно, без цензуры, читать порой будет тяжело. Знаете, вот когда порой смотришь американский боевик или фильм ужасов, то бывает страшно по киношному. Такой сиюминутный игрушечный страх. И в современной литературе тоже часто не покидает чувство игры. Читая блатной роман Сени Уставшего, испытываешь реальные чувства, ужаса и, порой, омерзения. По смыслу и выводам, которые должен сделать читатель после прочтения, это скорее литература для нового, растущего поколения. Мы с вами, я так подозреваю, уже ничего в этом мире и в этом государстве не изменим. Времени не хватит. А вот если молодые люди, которым сегодня 17, 25 или 30 лет, будут плыть по старому руслу, то Россия так и останется "шокирующей" – и для них, и для их детей. Почему?
Ещё вчера я бы задумался над этим вопросом, а сейчас отвечу. Вчера общался со своим хорошим знакомым. Не молодым, моих лет приятелем. "Дочка – говорит он, – Бауманку заканчивает. И, думаю я, нечего ей делать в этой стране! Сама она пока ничего не понимает: молодо, весело. Но перспективы, никакой". А приятель… человек не бедный, всего в достатке. Но и для себя он не видит перспективы: ни в бизнесе, ни в жизни.
От того, что наши разговоры за определённый временной отрезок переместились с коммунальной кухни в интернет-блоги, ничего не изменится. Результат тот же: поговорили – разошлись! А очень хочется, чтобы сограждане жили нормально, спокойно и уверенно. Здесь жили, в России. Хочется достучаться до сознания нового поколения.
– И в завершении ещё один традиционный вопрос. Какие планы?
– В планах серии уже как минимум четыре книги, помимо Сени Уставшего. Сеня же сейчас работает уже по заданию редакции. Его новый роман должен стать "убойным" для читательской аудитории, а для самого автора новой серьёзной вехой. Это уже совсем другой уровень творчества.
Во время работы на первой книгой мы случайно познакомились и подружились с прекрасным и талантливым человеком – Светланой Савицкой, учредителем Национальной литературной премии "Золотое перо Руси", и стали деловыми партнёрами. Теперь мы не только помогаем изданию книг победителей этого конкурса, но и помогаем в их реализации. Да-да, литература и рынок. Мы закономерно пришли в реализацию, и хотя очень осторожно, но завоёвываем позиции. Я уверен, что каждая последующая книга будет всё более прибавлять популярности проекту. У нас ещё есть о чём рассказать.
Планы – издавать, издавать. И, что не менее важно, завоёвывать торговлю, завоевывать читателя!
И будем искать новых авторов…
– Григорий, вы очень занятой человек, но всё ж нашли немного времени и дали это интересное интервью… Спасибо вам за всё. И процветания в ваших делах!
Будем надеяться, что мы ещё не раз встретимся. Так что… до новых встреч!
– Конечно, встретимся. Следите за событиями в мире книг. Мы рассчитываем на участие в следующей большой книжной Ярмарке в Москве. Хотим познакомить читателей с нашими авторами вживую.
Интервьюировал Игорь КРАСНОВ.
Источник: http://krassnov.ucoz.ru/publ/proekt/1/s_grigoriem_tubaksom/44-1-0-162 |
