Игорь ЧИСТЯКОВРЯДОВОЙ ТАРАСОВ
Рядовой Тарасов, а может быть и не Тарасов вовсе, а Чернов, но что рядовой — это точно, сказал решительное нет произволу "дедов". Ну, на нет и суда, как говорится, нет, однако лишь в том случае, если кто услышал слово, сказанное рядовым Тарасовым или Черновым сгоряча. Но никто его не услышал, потому что рядовой Тарасов (пусть он будет рядовым Тарасовым, а не Черновым) сказал слово "нет" про себя. Проснулся, посмотрел на ефрейтора Саблина и сказал про себя это страшное, нецензурное в условиях казармы, слово, оскорбляющее, честь и достоинство любого "дедушки" с нижнего яруса солдатских коек.Ну, так вот, рядовой Тарасов сказал решительное нет, причём сказал это молча, всё равно что пистолет с глушителем, и ушёл из части. Практически это произошло так: утром ефрейтор Саблин позвал рядового Тарасова, и между ним состоялся странным разговор, уходящим корнями в период проклятого царизма.— Хэбэ постирал? — спросил ефрейтор Саблин рядового Тарасова.— Постирал, — ответил тот.— Сапоги почистил?— Почистил.— Подворотничок подшил?— Подшил.Хэбэ, сапоги и подворотничок, о которых здесь говорится, были, есте-ственно, ефрейтора Саблина, а не рядового Тарасова, как вы можете подумать.— Молодец, салабон! — похвалил ефрейтор Саблин рядового Тарасова. — Почеши мне пятки — и гуляй. Пока.А рядовой Тарасов, то ли он сегодня встал не с той ноги и был не в духе, то ли ещё что, но он отказался почесать пятки ефрейтору Саблину. Он стоял и смотрел на него скорбными салабоновскими глазами. Он стоял и говорил молча. Он молчал, говоря: "Ты дурак, Саблин, ты дурак, ты дурак...". А попробуй, — докажи! Он же глазами говорил! Подлая и низкая салабоновская привычка — глазами говорить. Видишь, что оскорбляет тебя, а доказать не можешь. Ну и, конечно, бьёшь по глазам.Одним словом, ефрейтор Саблин ударил рядового Тарасова по глазам, по этим пресловутым зеркалам души, аж осколки внутрь Тарасова посыпались. Ударил и говорит:— Бегом в туалет! Через пять минут прихожу, гляжу в умывальник и вижу там светлое отражение!Рядовой Тарасов пошёл в туалет и не вернулся. Может, в дырочку провалился или дверью ошибся, но когда ефрейтор Саблин через пять минут, как и обещал, пришёл в туалет и глянул в умывальник, он ни себя, ни, тем более, рядового Тарасова там не увидел.Он поднял по тревоге стрелковую роту. Чтобы в просторах нашей Родины отыскать рядового Тарасова. Местность пересечённая, вдруг оступится где-нибудь или под асфальтовый каток угодит — чего тут хорошего?А между тем рядовой Тарасов прошёл пять километров, увидел большой, как многоэтажный дом, стог сена, и начал копать, копать, закапываться в сене. Сначала исчезла его голова с плечами, потом и та часть тела, из которой у Тарасова выросли ноги.Стрелковая рота пробежала двенадцать километров — нет Тарасова нигде, словно он под землю провалился. "Эй, Тарасов, ты где?" — звали рядового Тарасова. А Тарасова нету нигде. Добежала рота до берега Одры. Нет и тут рядового Тарасова. "Наверно, Тарасов утонул в Одре, когда на другой берег переплывал", — сказал дурачок Ванечка-Шнурок. И все согласились с ним и закивали головой, как лошади. И старшина закивал головой, как лошадь, и прапорщик, и младший лейтенант. И только лишь командир полка, приехавший на служебном "бобике", сказал, что если Тарасов не утонул и попросит на Западе политического убежища, то лучше тогда и младшему лейтенанту, и прапорщику, старшине самим в Одре утопиться.А рядовой Тарасов и до Одры-то не дошёл. Он спрятался в стогу сена и не вышел даже тогда, когда рота, возвращаясь, остановилась на трёхдневный отдых и оправку на одном с ним поле. Он не вышел даже тогда, когда Ванечка-Шнурок подошёл справить малую нужду к стогу сена, где спрятался Тарасов, и сказал стогу, что Тарасов утонул в Одре и лучше ему не всплывать.Простояв три дня, рота ушла. Рота ушла из жизни рядового Тарасова. И это хорошо. Это лучше, если бы рядовой Тарасов ушёл из жизни.Утром он вылез, как залез, сел на пенёк и стал думать, как ему жить дальше.1997 г.
г. Шебекино, Белгородская обл.
|