Метёт по улице, задуло снова - а Татьяна Степановна домой бежит, несётся аж , прикрывая рукою в перчатке лицо, в которое сердитый ветерок так и норовит кинуть пригоршню снежка, и ветер бьёт о колено сумку с покупками. И неприветливая погода ей нипочём, и пороша сегодняшняя – так, тьфу! Потому что её дома ждёт он… нет, Он, так будет лучше. Не муж, не подумайте, не любовник! Кто же? А вот сейчас увидите…
Татьяна Степановна вбегает в квартиру, наспех сбрасывает пальто, чертыхаясь сапожки стягивает, треща «молниями», и в комнату заветную – бывшую дочкину. Дочь полгода назад выскочила замуж за парня из соседнего городка, солидного, старше неё лет на пять, уже лысеющего, но зато своя фирма по продаже стройматериалов, машина и квартира - в груди Татьяны Степановны проскакивает мимолётное чувство гордости дочерью. Оно раньше было сильнее, но теперь Татьяне Степановне есть чему радоваться помимо дочки, и гордость за неё отступает на второй план. Итак, у них с дочерью, которая из родительского гнезда ещё не выписывалась, и бывшим мужем, он сейчас где-то «на северах», а как вернётся – предстоит долгий и нудный суд по поводу раздела квартиры и совместно нажитого, если только не… но об этом позже – итак у них трёхкомнатная квартира, но теперь одна из комнат выделена для…
Она отпирает массивную дверь своей бывшей комнаты – сама сейчас спит или в гостиной, или же, если её светоч, дарованный ей… кем дарованный, им самим, что ли, проносится в голове крамольная мысль? – её истинный светоч позволяет ей переночевать в этой комнате.
На роскошном настенном ковре верёвкой, продетой через подмышки и закреплённой под потолком, подвешен обычный с виду бородатый мужик, вместо ног – культи, обряжен в синюю хламиду со звёздами и оранжевыми языками пламени. Одёжину для Него Татьяна Степановна сама сшила недавно, и очень этим первым подношением гордится. Перед висящим на ковре инвалидом – круглый журнальный столик, приспособленный под алтарь, накрытый красивой скатертью с бахромой. Дух в комнате тяжёлый.
Татьяна Степановна, вновь ругнувшись, пробегает в прихожую, подхватывает сумку – и в комнату. В сумке – еда для её персонального… Кто это, кто этот мужик, возможно, зададитесь вы вопросом?
Татьяна Степановна, как большинство одиноких женщин бальзаковского возраста, внезапно ощутила несколько месяцев назад духовную пустоту – верующей она никогда особо не была, а тут вдруг на духовное потянуло, как кошку на сметану. Сходила было в церковь – не то, иконы да свечи, поют что-то, и понятное наполовину, однако за душу не трогающее. Ясно, что не для неё это всё.
Коран было из книжного шкафа достала как-то, открыла наугад, ещё улыбнулась что название смешное этой… сура у них там вроде называется «Корова»; ну почитала она эту «Корову»: «Алиф лам мим. Эта книга, нет сомнения в этом, является руководством для остерегающихся, которые веруют в сокровенное, и которые совершают…», короче Коран отправился пылиться на полке в книжном шкафу, рядом с Библией и этими… «Упанишадами» кажется – там Татьяна Степановна вообще чуть голову не сломала.
И вот месяц назад её настоящий бог сам пришёл к ней – всю ночь в подъезде бомжи гомонили, а когда утром она понесла мусор в мусоропровод вываливать – глядь, калека лежит, видать собутыльники притащили и бросили. Но это для других калека, а Татьяна Степановна сразу поняла, что её духовные искания завершились успехом: едва глянула в пьяные серо-стальные глаза, - сразу снизошло озарение: кто такая её живая находка и что с нею дальше делать. Потому что она почуяла нутром своим, истомлённым богоискательством, что вот тот, кто станет её кумиром, и от блеска стальных пьяных глаз на неё то озарение снизошло. Воистину, кто ищет – тот всегда найдёт, как пелось в песенке из любимого ею в детстве фильма «Дети капитана Гранта»!
Она выставляет на столик купленное по пути домой – бифштексы из кулинарии, куриный рулет, баночку тунца, хлеб белый, нарезанный по её просьбе.
- Ну, бог мой – глаза висящего на стене открываются, мутные зрачки оживают при виде еды, и наливаются радостью при виде бутылки коньяка, что Татьяна Степановна последней выставляет на столик – кушать пора!
Она вначале тянет за кольцо баночки с тунцом, прямо пальцами достаёт кусочек рыбы, рот висящего на стене раскрывается жадно, и она вкладывает в него кушанье, едва успевает отдёрнуть пальцы от острых и белых как у молодого зубов – впрочем что это она, боги ведь всегда молоды, это аксиома.
Висящий на стене её личный бог шумно чавкает, периодически она, повинуясь взгляду отчаянных синих глаз, подносит ему коньяка, прямо в бутылке, он жадно пьёт, глаза из светло-синих приобретают оттенок грозового неба, коньяк струйкой, смешанной со слюной, стекает по бороде – Татьяна Степановна уже знает, что стальной цвет глаз её кумира обозначает его готовность услышать её молитвы.
Наконец висящий на стене сыто отрыгивает, это тоже знак для неё – время приступать к священнодействию.
Татьяна Степановна, обойдя столик, подхватывает ведро, стоящее для известных надобностей под её божеством, относит в ванную – там в пластмассовом бочонке из-под селёдки она собирает отходы жизнедеятельности своего бога. Открывает крышку – и в нос бьёт смрад, но Татьяна Степановна терпит – она уверена что содержимое бочонка со временем преобразуется в нечто чудесное, способное… она пока не знает, чем станет содержимое, но выливать не торопится.
Она опорожняет ведро, споласкивает его под раковиной и возвращается в комнату-святилище – висящий на стене калека уже вращает сине-стальными от выпитого глазами. - Сейчас, сейчас – она торопливо ставит ведро на прежнее место, убирает недоеденное на подоконник, ставит на столик синюю свечку в специально купленном для такого случая подсвечнике. Всё готово для её вечерней молитвы.
- Покурить… - хрипит висящий на стене впервые за вечер. - Да-да! – Татьяна Степановна торопливо прикуривает прямо от свечки сигарету, морщится и кашляет, суёт в бородатый рот, её бог-калека блаженно втягивает в себя дым. Она обходит столик, бухается на колени, и принимается просить-молиться, и слова идут из души, просит самого нужного ей, необходимого:
- Бог мой, сделай так чтоб муж мой бывший, тварь поганая, подох там на Севере у себя, замёрз что ли где-нибудь, или какой медведь его задрал там что ли, и чтоб он со мной больше за квартиру судиться не собирался! - (Татьяна Степановна никогда не бывала в тех местах, что её бывшему знакомы не понаслышке, однако убеждена что там вечные морозы, а медведи, непременно белые, передвигаются стаями и жрут всё что им попадётся) – и кланяется, и волна религиозного экстаза поднимается в ней. -Угуу, - отвечает он. - Бог мой, сделай так чтобы моя начальница заболела что ли, или убрали её куда-нибудь там, ну чтобы гадюка эта меня больше не трогала! – калека со стены важно кивает, мол и эта просьба услышана. И ещё много-много чего просит Татьяна Степановна. Её личный бог слушает её, утвердительно мыча время от времени, потом соизволяет ответить:
- Ты, это?. – и кивает куда-то вниз И она, зная что от неё требуется и так и не поднявшись с колен, ползёт, огибая столик-алтарь, к стене с висящим там.
Всё, всё он исполнит, думает Татьяна Степановна, пока…
Потом она, умиротворённая, сворачивается в клубочек на диване и перед тем как уснуть размышляет – её мольбы услышаны, и подтверждение тому она получила из первых уст, безо всяких посредников – она сама себе священник. И всё непременно сбудется… наверное. А если не сбудется? И очередная крамольная мысль приходит – если не сбудется, то её личный бог целиком в её власти. А возводить и ниспровергать богов людям не привыкать, как известно.
Ваш рассказ мне напомнил произведение одного автора этого сайта Алексея Аршинского: http://krassnov.ucoz.ru/publ/a_arshinskij_prodolzhenie_zhizni/36-1-0-184?lixyZ_
Я не очень люблю такие тяжёлые "вещи". Автор состоявшийся, возраст за 50. Что я ещё могу сказать?! Пишите, публикуйтесь...
Что верно, то верно! Я сам себя причисляю к юмористом своего круга, а вот Финалы текстов почему-то скатываются к печали или даже трагизму. Мне кажется нами движет стремление докричаться до равнодушия и беспечности. По моему убеждению, только такие концовки могут пробудить, встрепенуть читателя, подвинуть его на размышление - как мы живём... Безсловно "Её личный бог" - это находка автора и тем ценнее рассказ. Творческих находок, вам!
С почином, Роман, на нашем сайте! Рад тебе очень... Скажу больше, мне понравилось, как ты пишешь - есть что-то такое внутреннее, психологическое... - сам грешен этим. Молодчина!
