ДУША ОБЯЗАНА ТРУДИТЬСЯ

В СРЕДНЕ-УРАЛЬСКОМ КНИЖНОМ ИЗДАТЕЛЬСТВЕ ГОТОВИТСЯ К ВЫПУСКУ НОВАЯ КНИГА Б.Я. БАРВИШ НАША ГАЗЕТА ПУБЛИКОВАЛА РАССКАЗЫ И ОТРЫВКИ ИЗ ПОВЕСТЕЙ, КОТОРЫЕ СОСТАВЯТ ЭТУ КНИГУ.

— Белла Яковлевна, сейчас самое «читаемое» время за многие десятилетия, в библиотеках огромные очереди за «толстыми» и "тонкими" журналами, многие публикации — открытие. Не страшновато ли в такое время выходить к читателю со своей книгой? А вдруг ее просто не заметят?

— Лучше поздно, чем никогда. Это я могу сказать и о журнальных "открытиях", да и о своей книге тоже. Как можно от­носиться к тому, что печатаются очень интересные произведения, долгое время лежавшие в редакционных столах? Да только радоваться! Я ведь тоже прежде всего читатель. Сегодняшний день советской литературы небывало интересен. "Снова нас читает Россия, а не просто питает нас", как сказал поэт Борис Слуцкий. Даже если предположить, что в потоке нынешних удивительных и в нравственном, и в художественном отношении открытий моя книга останется незамеченной, я бы все равно не желала, чтобы вернулось время странного книжного ажиотажа, когда в книжные магазины занимались очереди с ночи, а в библиотеках новые журналы и книги покрывались пылью на полках.

По поводу своей книги могу сказать, что долго ждала ее не только я, но и читатели. Когда моя повесть "Хроника одного поселения" была опубликована в московском журнале "Воспитание и правопорядок", редакция переслала мне много читательских откликов, в некоторых содержалось прямо-таки категоричное требование — срочно издать книгу. Поэтому у меня все-таки есть надежда, что книга своего читателя найдет.

— А какого читателя вы считаете своим?

— По письмам, которые я получаю от читателей, мне трудно выделить какую-то особую группу "своих". Письма приходили и приходят от людей разного возраста и разных профессий. Были письма и от известных писателей, как, на­пример, от шотландского поэта Генри Майра, у нас в стране переведены его поэтические сборники. Но больше дорожу откликами тех, кто редко берется за перо. Как самую дорогую реликвию храню письмо пожилого первоуральца. Хотя оно всего в полстранич­ки, зато искренность человека не оставляет сомне­ний. Такое письмо для автора — праздник.

— Белла Яковлевна, у вашей первой повести "Найти колокольчик" счастливая судьба. Ее издавали не только у нас, но и во многих странах, вы получили немало откликов от зарубежных читателей. Но такая счастливая судьба — редкость. Она, мне кажет­ся, вызвана необычностью темы — о работе в коло­нии, раскрытой с предельной писательской и че­ловеческой искренностью. Надеетесь ли вы, что новая книга будет иметь такой же успех?

— Без надежды ничего не делается. Для меня главное, чтобы книга вышла. Это не такой уж простой путь от создания до опубликования, как некоторым кажется. Да и счастливой, как вы сказали, судьба "Найти колокольчик" стала уже после того, как дошла до читателя. Поначалу повесть напечатал журнал "Север", но книгу издавать не хотели, особенно после того, как политотдел МВД, куда направило издательство повесть для отзыва, поставил клеймо: "...автор пошла по стопам Солженицына". И уж поверьте, с таким клеймом книгу у нас близко не подпустили бы к читателю.

Мне же повезло. Покойный ныне писатели» Г.А. Медынский, автор знаменитой "Чести", прочел по­весть в «Севере» и со свойственными ему энергией и мужеством взялся "пробивать" книгу. Он даже ходил на прием к министру, сумел убедить его. Только тогда повесть увидела свет, правда, немного сокращенная. Г.А. Медынский сделал все, что мог, даже слишком много... С изданием второй книги о колонии-поселении Медынский уже не смог помочь мне — был в то время при смерти... Вот и растянулся ее путь к читателю на десятилетие. В конце концов, повесть в сокращении напечатал журнал "Воспитание и правопорядок".

— В это трудное, как я поняла, для вас время, Белла Яковлевна, вы все-таки не сидели сложа руки, а продолжали писать. Не приходило в голову сменить профессию?

— Писатель — не профессия. Как ни высокопар­но это звучит, но писатель­ство — это потребность души. Я никогда, за исключением короткого времени, да и то вынужденно, не жила только литера­турным трудом, всегда работала: в школе, воспитателем в общежитии, сейчас работаю воспитателем СВК на Динасе. И ничуть об этом не жалею, ибо все написанное мною несет в себе опыт увиденного не со стороны, а пережитого, прочувствованного.

— Белла Яковлевна, это все трудности писательское работы, а должны же быть и радости...

— Конечно. И они есть. Большая радость — это письма читателей. И не только когда они — от клики на мои произведения. Есть письма, над которыми я плачу от бессилия, от невозможности помочь или восхищаюсь чьим-то мужеством, радуюсь удаче. Это письма-исповеди. Человек рассказывает о себе все, не таясь и не стыдясь, уверенный, что писатель поймет. Как  доктору рассказывают  о боли физической. И тут писатель не вправе оставить крик душ без ответа, хотя его собственная жизнь, может быт, в сто раз неудачливее. У меня давно зреет мечта собрать исповеди читателей в отдельную книгу. И, поверьте, уж эта книга никого не оставила бы  равнодушным.

Приносят радость и встречи с читателями. Особенно со школьниками. Ребята прямы и бесхитростны. Они могут задать самый неожиданный вопрос, но никогда не спросят о гонорарах, для них такая встреча — праздник.

А еще радость — это теплые письма от сына из армии...

— Будем ждать вашу новую книгу, новые произведения. Надеюсь, впереди у вас еще немало интересных встреч с первоуральскими читателями. Удачи вам!

Валентина ДЕМИДОВА,
газета "Под знаменем Ленина",
15.10.88., стр. 3